Синее пламя - Страница 74

– Надо было подкинуть ему идею создать Скованного. Это же так просто. Выкопал на ближайшем кладбище покойника, заковал в цепи. Очередь желающих взглянуть на великого волшебника растянется до Летоса.

Южанин лишь посмеялся:

– Мне далеко до твоей творческой жилки, сиора. Но не думаю, что Ирвис согласится. Цирковые знают грань, которую лучше не переступать.

– Угу. Я уже успела заметить, что они суеверные ребята.

– Все мы суеверны.

– Даже ты?

Он хмыкнул:

– Что тебя так озадачивает? Я верю в Шестерых. И в шауттов. И в ту сторону. Хотя… в наше время никого из вышеперечисленных нельзя отнести к суевериям.

Кукольница между тем подошла к клоунам, и Ливен протянул ей выигранные у Рико монеты. Женщина улыбнулась, чмокнула пьяницу и его друга в щеки.

– Она же вроде жена мелкого? – Лавиани покрутила в воздухе пальцем.

– Дошло. – Гит достал из кармана новую зубочистку.

– Мы для нее и старались, женщина. – Ливен с чувством выполненного долга налил себе еще вина из порядком опустевшей бутылки. – У старины Рико вечная проблема – после представления он просаживает денежки в карты. И лучше он проиграет их нам, чем какому-нибудь городскому уроду. А мы их надежно сохраним и вернем в семью. У жены Рико они всяко будут целее.

– Хм… – Сойка взглянула на эту парочку другими глазами и сказала Гиту: – Готова поставить монету, что раньше ты обводил вокруг пальца не только карликов.

– Не хочу проигрывать, – помолчав, ответил он.

– О! Сиор! Не желаете ли поиграть в «Шесть ветров»? А может, вас более интересует «Некроманты и Таувины»? – Ливен окликнул Мильвио.

Тот покачал светловолосой головой:

– Мне не везет в азартные игры. Так что я обхожу их кружным путем.

– С нами обязательно удача будет на вашей стороне, сиор!

Тот расхохотался:

– Удача! С такими ловкачами? Я собираюсь потратить свои монеты как-нибудь иначе.

Ливен вздохнул, закашлялся и вытащил у себя изо рта куриное яйцо, с наигранной печалью сказав приятелю:

– Кажется, среди новых друзей мы успели заслужить сомнительную репутацию. И с чего бы это? Пойдем, брат. Натянем рыжие парики да красные носы. Скоро веселить людей.

Они ушли.

– Не видела Тэо, сиора?

– Был с Мьи. В последние дни он проводит довольно много времени с этой девчонкой.

– Они оба акробаты, и им есть о чем поговорить. Тебя это беспокоит?

– Лишь в том случае, если ее папаша выскажет недовольство, застав их голыми, и вышвырнет нас до того, как мы окажемся в Талте. Впрочем, может, это даже к лучшему. Мне до реберной боли достало развлекать деревенщин.

– И получать от них цветы и аплодисменты? – В его голосе не проскользнуло даже нотки иронии.

Лавиани зыркнула на него сверху, перевернулась на спину, глядя в небо:

– Ступай себе мимо, Фламинго. Я не в настроении.

– Удачного выступления, сиора.

Она слышала, как он уходит, и думала о том, как забавно шаутты размешали котел с варевом, где плавала ее судьба.

Лавиани в цирке.

Выступает.

Просто обхохочешься.

Сойка была удивлена, как их приняли. Как своих. Как равных. Никто не косился. Никто не шептался за спиной и не прекращал разговоры, когда она появлялась. Циркачи были открытыми, веселыми и неунывающими людьми. Раньше ей бы это показалось либо странным, либо наигранным, но теперь, после знакомства с Тэо, она гораздо лучше понимала их.

Их жизнь не являлась карамельной дорожкой, но они держались вместе, оставались семьей и конфликты, если те и возникали, старались гасить в самом начале. Труппа «Радостного мира» знала друг друга уже много лет и последние шесть путешествовала по Накуну, Лоскутному королевству, Нейкской марке и северу Алагории, давая представления в деревнях и небольших городках, куда обычно не заезжали крупные и известные артисты.

Они были маленьким цирком, без звезд и возможности покорять лучшие площади Рионы. Но люди довольствовались тем, что им давала судьба, и не унывали. Вечерами у костра звучал смех и песни. Они рассказывали истории, и Лавиани за те дни, что фургоны двигались на юго-восток, узнала больше сказаний, чем за всю свою жизнь.

Их было девятнадцать, включая четверых детей.

Владелец цирка и бывший силач Ирвис.

Его жена Вьет, дрессировавшая пару собак и умеющая жонглировать.

Карлик Рико, часто выступавший в комических номерах, на подхвате у двух клоунов – Гита и Ливена, развлекавших публику в антракте. Также эта троица помогала жене Рико – Лин – в кукольных представлениях. Впрочем, клоун Ливен за ширмой частенько напивался, и тогда помощи от него было немного. В основном только проблемы.

Во время предпоследнего выступления он испортил куклу Тиона, оторвав той руку, за что получил крепкую взбучку от Лин. Тут же. На сцене. Зрители решили, что это постановка, очередное комичное шоу с участием пьяницы, карлика и сварливой бабы. Их провожали аплодисментами.

Мьи, дочь Ирвиса и Вьеты, акробатка, тут ее называли эквилибристкой. По канату она не ходила, но прыгала ничуть не хуже Тэо. Маленькая и ловкая, она умела очаровывать толпу. В особенности всем нравилось, когда девушка балансировала, ходила или стояла на руках на шаре, выточенном из дерева.

Парень с красивым цветным поясом откликался на прозвище Ремень (кто бы сомневался) и был фокусником. Раньше, пока не погибла обученная лошадь, он радовал публику вольтижировкой на ней, а также немного жонглировал и мог выступать в паре с Вьет или Мьи.

Усатый силач Алин был кадирцем. Он дружил с Рико и сох по тощей глотательнице шпаг и огня – Молике.